Тимофей Диев, 12 лет, г. Кирсанов Тамбовской обл.

27.03.2019

Диагноз: ретинобластома 

Необходимо: 41 000 швейцарских франков на оплату лечения в клинике "Hopital ophtalmique Jules-Gonin", Швейцария, г. Лозанна 

ИСТОРИЯ

Тимофей Диев из Кирсанова – одиннадцатый в мире человек, который умудрился этим заболеть. В своём возрасте.

Как будто ретинобластома, врождённый рак глаза, бомба, с которой появляются на свет младенцы, собирает свою команду несчастья среди уже подросших, старше 10 лет, детей. Те из 11 игроков, на стороне которых сражался против запоздалой ретинобластомы швейцарский профессор Мунье (чем не Пеле?), победили.

Тимофей Диев попал к Мунье прошлым летом. И они пока играют.

«Мама, у меня же не последняя стадия?» – спрашивает маму сын постоянно. Мама у меня на проводе, и она говорит: «Подождите, я сейчас прикрою дверь, чтобы Тимофей нас не услышал… У него была последняя стадия».

Последняя стадия – это значит невероятная близость к той границе, за которой Тима может лишиться глаза. И тогда вместо глаза будет протез.

Вместо уже второго глаза.

Не хуже Пеле

Первый раз ретинобластома набросилась на Тимофея Диева в полтора года, как ей и положено, и тогда его мама не слышала ни про швейцарского профессора, офтальмолога в третьем поколении, ни про его прорывное лечение, ни про впечатляющую статистику. Тогда, посреди первородного ужаса и страха, только узнавшим диагноз Диевым сказали, что от нацелившей свои щупальца прямо в мозг опухоли их ребёнка спасёт только энуклеация – удаление глаза. Срочно! Пока не проросло вглубь! Сказали маме в Москве – и отправили домой в Кирсанов, на месяц, собирать необходимые для госпитализации по квоте справки… В общем, Тима уже знает, что такое протез. А мама теперь знает, кто такой Мунье. И ещё Тима хорошо представляет, что будет, если он не сможет лечиться у профессора, который говорит, что шансы забить раку гол хорошие. Будут два глазных протеза – и никакого зрения. Он ведь уже оказывался в полной темноте…

«Мам, что-то перед глазами туман, плохо вижу», – буквы в прописях стали аршинными – второй приход ретинобластомы был блицкригом: ещё одиннадцатой Тиминой осенью, на очередной проверке, которым он регулярно подвергался после первого рака, всё было хорошо – а уже весной ему поставили сразу последнюю стадию. И предложили и со вторым глазом сделать то же самое, что и в прошлый раз с первым. «Я со слезами умолила попробовать «химию», вдруг поможет, не сразу же под нож…» – вспоминает мама, которая в начале вымоленного Тиминого лечения как раз узнала про Швейцарию, где вылечился уже не один ребёнок из России. После первой «химии» в Москве Тимофей ослеп. «Три дня не видел ничего – три дня лежал молча, лицом в подушку». В Цюрих Диевы вылетали прямо из больницы, не заезжая в свой Кирсанов. «Я вела сына за руку, его и чемодан, Тима не мог сам идти, он плакал: «Мама, как я буду слепой?» Уже в Швейцарии Диевым сказали: «Надо же, как интересно подействовало лечение на опухоль!» Она не сократилась – она просто разбилась на мелкие осколки, как если бы это была хрустальная ваза… И профессор Мунье принялся за эти кальцинаты, закапсулированные кусочки опухоли. Вылавливая из глаза Тимофея режущие раковые осколки – как Герда растаивала злой хрусталь в глазах Кая…

Команда мечты

С прошлого лета Тимофей приезжает в клинику Жюль Гонин, где принимает профессор Мунье, почти каждые 3 недели. За первые сеансы лечения опухоль была изничтожена, зрение выровнялось. После Нового года она дала о себе знать вновь… Мяч по-прежнему в игре, и счёт скачет. А мама по-прежнему не говорит Тимофею всей правды. Но он и сам обо всём догадывается: если осмотр под наркозом, длится долго и глаз потом заплыл, значит, это был не просто осмотр, а крио- или термотерапия или что-то ещё. И без свойственных взрослым попыток дать вещам иные имена парень формулирует всё максимально приближенно к сути – даже не зная о ней наверняка. «Мама, я знаю: у меня там что-то есть». И это правда.

Всё предельно просто. У Тимофея Диева в глазу есть рак. У профессора Мунье есть гениальные руки. В бухгалтерии клиники есть диевский счёт, на котором закончились деньги. У мамы Тимы, кассира с ж/д станции Кирсанов, есть зарплата. У папы Тимы, полицейского на пенсии, она тоже есть. И у каждого из нас есть какая-то копейка – преимущество, мяч, который, может быть, сейчас нужнее на другом поле. И у каждого из нас внутри есть то ли целая ваза, то ли её осколки. И это только кажется, что бывает чужая игра. На самом деле мы все в какой-то команде.

Хорошая новость в том, что зачастую мы можем её выбирать.

На продолжение лечения Тимофея Диева, 12 лет, Кирсанов, в клинике Жюль Гонин, Швейцария, требуется 2 669 000 рублей. Поможем?

Статья "Убрать осколки зла" из еженедельника "Аргументы и Факты" № 13 от 27/03/2019
Автор: Полина ИВАНУШКИНА