Леонид Селезень, 4 года, пос. Рыбачий Калининградской обл.
11.11.2019
Диагноз: подвывих тазобедренных суставов
Необходимо: 29 753 евро на оперативное лечение в клинике "Oberlin Klinik", Германия
31.10.2019
Помогли: 1 500 138 рублей на оперативное лечение в немецкой клинике "Oberlin Klinik"
От дома Селезней в посёлке Рыбачьем до могилы дюнного инспектора Эфа – рукой подать. Но, пожалуй, моим героям не придёт на ум, что их история в чём-то созвучна истории человека, больше 100 лет назад спасавшего северное побережье от нашествия стихии…
Как не приходит на ум местным вздыхать над закатами над Куршской косой: они оставляют эту радость туристам, а сами пекутся, как бы успеть в сезон сдать угол приезжим. Кесарю кесарево, рыбаку – рыбачье, Селезням – их, селезневое… Каждому свой удел. Казалось бы, да? А ведь она, эта аналогия, и связь всего со всем на самом деле есть. Послушайте, и вы сами поймёте.
Мальчишек родилось двое, Фёдор и Леонид, каждый – чуть больше чем килограмм. Через 2 месяца выхаживания в дом у моря принесли Федю, и его выкармливала бабушка. Второго близнеца, Лёню, мама Женя перенесла через порог дома только в его 7 месяцев. После двух ком, остановки дыхания, сепсиса, пневмонии и нескольких переломов. И сама – минус 11 кг от пережитого ужаса.
Мальчишки выскочили из Жени, не дожидаясь срока, совсем кутятами, и Федя в своей недоношенности смог адаптироваться и в итоге к сегодняшнему дню совершенно догнать сверстников. А Лёнина судьба… это даже не про достижения и провалы медицины, это вообще – про вызов стихии.
Похожий на тот, что бросил в этих местах силам природы дюнный инспектор Эфа, который всю жизнь останавливал ходячие горы песка. Самая высокая из остановленных в своём движении дюн (её «подруги» в прошлых веках поглотили на своём пути несколько посёлков), 64 метра высотой, названа его именем. Местная достопримечательность. Хотя по правде сказать, Лёня Селезень с Пограничной улицы из посёлка Рыбачий достоин внимания и удивления не меньше.
Больше 100 лет назад инспектор Эфа силой мысли и упорным трудом велел танцующей вдоль прибрежных посёлков «Сахаре» остановить свой набег на человеческое жильё – прекратить песку просачиваться сквозь щели, забиваться в двери, засыпать дома. Нашему современнику Лёне Селезню, в его несколько дней от роду, когда он ещё умещался у мамы на двух ладонях, велели не плакать. Под страхом смерти. А сейчас, в 4 года, – не двигаться. Год лежать ничком. Иначе никогда не сможет ходить.
Согласитесь, абсурдные требования к естеству. Как к ветру – не дуть. Как к маме – не целовать… Но 64-метровая гора песка однажды послушалась человека. Как вы думаете, послушался ли врачей Лёня Селезень?
Конечно же, нет.
Родившийся с атрезией (заращением) пищевода – так, что сразу пришлось вывести на живот стому – килограммовый Лёня надрывался в плаче – и стома тут же от напряжения вылезала наружу. Операция за операцией в попытках заправить Лёнины внутренности назад, все неудачные. «В какой-то момент я увидела, как в мешочек вывалился весь Лёнькин живот…» 28 наркозов. Переломы рук и ног – от капельниц: из-за того, что не усваивалось питание, начался рахит. Любой плач приводил к спазмам, остановкам дыхания. Жене сказали, что остаётся только «сделать ему попку» – сформировать выходное отверстие. Обычно это делается по достижении веса в 7 кило… В Лёне было всего 2 кг, но – «нам сказали, он умрёт либо от слёз, либо от операции… Ну или у нас появится шанс». И Лёня зацепился за эту соломинку, за тончайшую нить… Пережил операцию.
«Вы пукаете?!» – открывалась каждый час дверь в палату, где лежали после реанимации Селезни. «Вы срыгиваете?!» – строго спрашивал врач. И Женя суеверно и молча кивала: заработало… И Селезни наконец выписались домой. К брату-близнецу, который принимал за маму бабушку. К папе, который был с их старшим сыном, Митей, и со своей копчёной рыбой, которая давала «летний доход» для зимней жизни. И к дюне Эфа, уже 100 лет стоявшей спокойно.
Так спокойно, как вскоре потребовали врачи от Лёни.
У Лёни ДЦП, последствия преждевременных родов – ножки буквой Х. И можно было бы пусть с трудом, сначала в аппарате, но ходить – однако сейчас это невозможно из-за подвывиха тазобедренного сустава. Лёня не может ступать на ногу: переусердствует – и сустав вылетит из своего ложа. Как у сломанной куклы.
В России Лёне готовы по¬пытаться помочь, не давая большой уверенности в исходе: в ходе кровавой (кость отпилят) и полной металлических конструкций операции. После которой нужно будет год лежать недвижимо в ложементе, гипсовом «корыте» (и свести на нет все годы массажей, ЛФК, бассейна, все усилия Лёни ходить вдоль стеночки). По-пробуйте сказать «замри» горе песка – она послушается вас скорее, чем 4-летний весёлый ребёнок… В Германии тоже готовы помочь – держа в уме этот вариант как крайний, от бессилия. А уж с суставами у немцев, кажется, бессилия не бывает, они заговаривают кости, как Эфа – дюны. В Германии Лёне Селезню могут сделать менее травматичную и более надёжную операцию, после неё он встанет на ноги через 2 месяца. «Мама, держи меня, я боюсь упасть! Держи меня всегда!» – говорит Лёня Жене, лучшему парикмахеру побережья, которую до сих пор ждут благодарные клиентки («Кто нам так чёлку подстрижёт, Женьк!»). И всё ещё может быть. Лёня пойдёт своими ногами, Женя выйдет на работу, и всё будет хорошо…
И только дюна Эфа останется стоять на месте.
Она же природа. А Лёнька – венец её.
Человечище, уже в одиночку являющий чудо. И ждущий людей. |
добавить в избранное
сделать стартовой
