У Аделины несовершенный остеогенез — редкое генетическое заболевание, при котором кости становятся хрупкими и ломаются даже во время ходьбы. В три года бедренные косточки девочки укрепили телескопическими штифтами: так удалось снизить риск повторных переломов. Но, несмотря на все усилия врачей, один штифт во время роста деформировался и укоротил ногу ребёнка на 4 сантиметра. Сейчас его нужно срочно поменять на новый.
На берегу Черного моря в селе Георгиевское живет девочка-хрусталик Аделина Берзегова, которой больно ходить, больно плавать и даже просто стоять на месте. У Аделины — несовершенный остеогенез, редкое генетическое заболевание, при котором кости становятся хрупкими и ломаются даже во время ходьбы. Поэтому таких детей и называют — хрустальными и хрупкими.
Чтобы нормально жить, ходить в школу и в кружки (рисования, лепки и на английский), Аделина лечится. Раз в год ей ставят капельницы с лекарством. А еще в 3 года бедренные косточки девочки укрепили телескопическими штифтами: так удалось снизить риск повторных переломов. Но, несмотря на все усилия врачей, один штифт во время роста костей деформировался в ноге и укоротил ее на 4 сантиметра. Его нужно срочно поменять на новый.
«Нам еще повезло, легкая форма болезни», — говорит Ирина. Легкая — это пять переломов за полтора года.
Первый был на детской площадке. Маленькая Аделина только-только начала ходить. Она играла с другими детьми и вдруг разразилась истошным криком. Мама, глядя на неподвижную ногу, сразу поняла: перелом. Потом история повторилась, когда Аделина просто перешагивала через порожек. И Ира повела младшего (третьего по счету) ребенка по врачам.
Диагноз поставили быстро, а пока ждали лечение и операцию, нужно было сделать невозможное: заставить двухлетнего ребенка неподвижно сидеть, не бегать, не прыгать, замереть и не шевелиться. Иногда получалось, иногда нет — и Аделина снова оказывалась в гипсе. Ира носила дочь на руках по дому, в туалет, на кухню. Впрочем, прикасаться к Аделине тоже было страшно. На улице она пристегивала малышку к коляске: так крепко, чтобы даже пошевелиться было невозможно.
Так и жили, пока шесть лет назад не была проведена операция по установке фиксирующих и укрепляющих кости изнутри штифтов и не назначены регулярные капельницы с лекарством. Казалось, что все самое страшное позади. Аделина пошла в детский сад, потом в школу. Мама записала ее на кружки и в бассейн, летом водила на море.
Хорошо, что за эти годы Аделина активно росла, плохо — что потенциал телескопического стержня исчерпался, он перестал справляться с нагрузкой. В мае во время перемены в школьном коридоре девочка чуть ускорила шаг и почувствовала судорогу в левой ноге, а затем сильную боль.
И снова — перелом кости, только теперь уже с деформацией штифта, который согнулся в бедре девочки, укоротив ногу на несколько сантиметров.
Спустя месяцы Аделине все еще больно ходить, стоять и плавать, она хромает и боится сделать лишнее движение. Если сейчас не поменять этот стержень на новый, нужного размера, риск повторных переломов значительно увеличится, а Аделина так и будет жить на обезболивающих. Но новый штифт стоит для мамы троих детей слишком дорого.
Поможем Аделине перестать быть девочкой-хрусталиком и снова почувствовать себя обычным ребенком!
Буклаев Дмитрий Степанович, врач – травматолог-ортопед:
Девочка болеет с рождения, диагноз: несовершенный остеогенез. Перенесла большое количество переломов. Ей уже проводилось этапное хирургическое лечение деформаций бедренных костей. В частности, 6 лет назад ей была выполнена корригирующая остеотомия левой бедренной кости, фиксация интрамедуллярным телескопическим стержнем. За эти годы девочка выросла и потенциал телескопичсекого стержня исчерпался. Несколько месяцев назад при падении у Аделины произошел перелом левой бедренной кости с деформацией стержня. Если сейчас не поменять стержень, риск повторных переломов значительно увеличиться, также без замены у девочки наблюдается болевой синдром. Поэтому пациентке показано выполнение хирургического вмешательства — остеотомия левой бедренной кости, удаление старого стержня и фиксация интрамедуллярным телескопическим стержнем.
* В сумму сбора также включены 10% на оплату работы специалистов, которые постоянно находятся на связи, координируют весь процесс помощи и поддерживают подопечных фонда.
У Егора редкое заболевание — хронический псевдообструктивный синдром. Мальчику было проведено несколько операций по резекции кишечника. От тонкой кишки осталось всего 60 сантиметров. До полутора лет Егор какал через стому – трубочку в животе. В РДКБ дырочку закрыли, кишечник реконструировали и велели Егору расти, теперь уже дома, а не в больничной палате. Для этого ему нужно парентеральное питание. И наша поддержка.
Ваня четыре года живет на маминой почке. Трансплантацию провели, когда мальчишке было чуть больше года. Чтобы донорский орган работал без сбоев и не началось отторжение, важно проходить плановые обследования. Но из-за сопутствующего диагноза – аутизма – госпитализировать Ваню на несколько дней в больницу крайне тяжело. Зато есть возможность сдать все анализы и пройти биопсию в одном месте за один день. Нужна наша помощь.
У Леры язвенный колит (сильнейшее воспаление кишечника) — очень опасное заболевание, вызывающее потерю аппетита и веса, слабость и адскую боль в животе, особенно утром и вечером. После длительного поиска эффективной терапии, врачи наконец подобрали Лере лекарство, с которым ее самочувствие заметно улучшилось. Только вот выданный в больнице запас препарата на исходе, а на получение лекарства по ОМС нужно много времени.
У малышки плагиоцефалия – деформация черепа, вызванная преждевременным сращиванием его частей. Коронарный шов, идущий от уха до уха через середину головы, должен был зарасти лет через 20, когда Полина станет большой и поступит в институт, а частично затянулся и окостенел ещё внутриутробно. В результате головной мозг девочки оказался в ловушке, ему некуда расти. Необходима операция с использованием специальных пластин.
Четыре года назад Аркадию, который проходил медкомиссию, чтобы заниматься боксом, поставили опасный диагноз: синдром удлиненного интервала QT. Его еще называют синдромом внезапной смерти. С тех пор подросток живет на блокаторах, но его сердце все равно работает со сбоями. Чтобы выяснить причину аритмий и скорректировать терапию, необходимо имплантировать пациенту систему кардиомониторинга. Операция не входит в перечень ОМС.
У Миши заболевание кишечника. Нина, операционная медсестра, объясняет, что там, внутри, все в эозинофильных очагах, и сын в одном шаге от болезни Крона (хронического воспаления кишечника, охватывающего все его слои). Чтоб такого не случилось, Мише назначили особенное питание. Банка улетает за 2-3 дня. Бесплатно смесь не дают.
У Марка виски будто — будто вдавлены пальцами внутрь пластилинового черепа. Глазницы близко сведены к переносице, а лоб острой горкой выпирает вверх. Швы черепа срослись рано, родничок затянулся, мозгу малыша некуда расти — тупик. Необходима операция по реконструкции черепа с использованием специальных пастин.
На десятый день жизни состояние Матвея стало резко ухудшаться, живот раздулся так, что пришлось срочно оперировать. Врачи удалили часть тонкой и слепой кишки. Иначе из-за некроза кишечника мальчик бы просто погиб. С тех пор малыш питается внутривенно и нуждается в специальных смесях и расходных материалах для капельниц.
Два года назад Диме стало тяжело дышать. Мальчик падал и и истошно кричал. Причину нашли в Москве — врачи объяснили маме, что у Димы сужена легочная артерия, нарушен кровоток и страдает сердце. То, что в груди колет, и Дима, у которого не получается набрать в легкие воздуха, падает — симптомы легочной артериальной гипертензии и сердечных остановок. Снизить давление в легочной артерии и спасти Диму можно лишь с помощью дорогостоящего лекарства.
У Егора редкий синдром Мёбиуса. Его лицо полностью обездвижено и лишено мимики. На первый взгляд, проблема Егора эстетическая, но это только так кажется. У детей с синдромом Мёбиуса из-за атрофии мышц и неумения моргать ухудшается зрение; плохо формируется речь и часто возникают проблемы с прикусом и зубами. Но есть и хорошая новость: сегодня этим редким пациентам врачи успешно возвращают мимику. Две уникальные операции по пересадке нервов и мышц, взятых из ноги ребенка, долгая поэтапная реабилитация — и на первых школьных фото Егор уже точно будет улыбаться.
Вы можете помочь ещё больше! Расскажите друзьям о нас!
Вернуться на главную