У Богдана врожденная патология развития кишечника — нет большей части тонкой и части толстой кишки. С первых дней жизни Богдан завтракает, обедает и ужинает через капельницы. Внутривенно он получает раствор с белками, жирами, углеводами, витаминами и необходимыми для роста и развития микроэлементами. Такое питание и расходники для систем стоят очень дорого. Но именно от капельниц сейчас зависит, сможет ли Богдан однажды полностью выздороветь.
У Богдана врожденная патология развития кишечника. В роддоме Элине сказали: у ее сына нет большей части тонкой (осталось всего 35 сантиметров вместо 1,5 метров) и части толстой кишки. А значит, даже обычное для грудничков молоко или детские смеси его организм не сможет усваивать. С первых дней жизни Богдан завтракает, обедает и ужинает через капельницы. Внутривенно он получает раствор с белками, жирами, углеводами, витаминами и необходимыми для роста и развития микроэлементами. Только стоит такое питание и расходники для систем очень дорого. Но именно от капельниц сейчас зависит — сможет ли Богдан однажды полностью выздороветь.
Сначала появилось имя: Богдан — «Богом данный» (Элина еще в беременность его загадала). А следом за именем — и промысел тех самых высших сил, которые решают, оставить ли ребенка матери. Помогли, оставили, но с венозным катетером под ключицей и гастростомической трубочкой в животе. Помочь с остальным — это уже наш промысел, человеческий.
Сразу хочется сказать: Богдан с рождения попал в хорошие руки. Сначала врач УЗИ в Новосибирске заметил расширенные петли кишечника, но подбодрил Элину: «Может обойдется: прокакается малыш после родов». В роддоме, как только диагноз (синдром короткой кишки) подтвердился, Богдана оперативно забрали в реанимацию, кормили смесями по миллилитрам, чтобы избежать вздутия и болей и запустить работу всех сохранившихся отделов желудочно-кишечного тракта. Остальную «еду» вливали через капельницу. Элине честно сказали, что в больнице сыну теперь жить минимум год, ведь эти растворы для капельниц бесплатно не выдают, а Богдан пока подключен к системе 24 часа в сутки.
«Мы молились всем Богам, чтоб все обошлось. Меня врач на вторые после родов сутки вызвал, объясняет ситуацию. Я стою и не могу этого ни понять, ни принять». У Элины голос тонкий, почти детский. Ей всего-то 23. После техникума, где отучилась на радиотехника, сразу вышла замуж и переехала из родного городка в Челябинской области в Новосибирск, к супругу. Устроилась на работу, потом забеременела. Опомниться не успела, а ей говорят: «Мамочка, вам — на выписку, а ребенок остается в реанимации. Можете приходить навещать, 15 минут в день».
15 минут хватало на то, чтобы постоять у люльки сына. Если разрешат — аккуратно погладить его по макушке, чтоб не задеть торчащий из детского носа зонд. Непонятно, сколько бы так продолжалось, да только Богдану и правда крепко везло, а может имя оберегало. Элину вызвал главный хирург и рассказал, что в Москве есть особенный хирург Юлия Аверьянова, которая оперирует малышей с СКК (синдромом короткой кишки), удлиняя им кишечник.
Через неделю Бельковы уже летели бортом санавиации в Москву. Только тут Элина впервые в жизни взяла сына на руки, поцеловала. «Медсестра говорит: возьмите ребенка. А я и не знаю, с какой стороны к нему подойти, боюсь».
В начале января Богдана прооперировали. Сейчас длина его тонкой кишки уже 82 сантиметра, и она продолжает расти вместе с ним. Мама Элина теперь не боится ничего. Сама собирает систему, сама смешивает растворы (и мужа тоже научила), сама убрала гастростомическую трубку, сама ставит в детскую попу уколы с лекарством, заставляющим кишечник лучше восстанавливаться. Богдан теперь привязан к капельнице не круглосуточно, а 16 часов в сутки. Дальше будет больше.
Беликовы давно вернулись домой. Богдан, освобожденный от трубочки в животе и получивший целых 8 часов свободы ежедневно, начал ходить у опоры, говорит первые слова. Он полюбил омлет, мясо и бананы, а еще — гулять в коляске по улице. Этим летом он поедет к бабушке под Челябинск — впервые в жизни.
Юлия Аверьянова говорит, что прогнозы у парня отличные. К школе, как надеются врачи и родители, даже сможет избавиться от последнего «девайса» в виде венозного катетера, и станет обычным здоровым малышом.
Но это к школе. А пока ему нужно расти, набирать вес. Нужны капельницы, которые для Бельковых теперь не обуза и проклятие, а единственный способ использовать то, что Бог дал — шанс на нормальную жизнь и счастливое детство своего сына. Впрочем, это уже наш промысел, человеческий. Поможем!
Полина Лихачева, медицинский эксперт фонда «АиФ. Доброе сердце»:
У мальчика синдром короткой кишки вследствие врожденного порока развития желудочно-кишечного тракта (множественные атрезии тонкой и толстой кишки). Учитывая хроническую кишечную недостаточность, для нормального развития мальчику требуется постоянное парентеральное питание, инфузионная терапия, расходные материалы для ухода за центральным катетером (для того, чтобы избежать инфицирование и вторичные осложнения).
Фото: Ирина Дорошкова
* В сумму сбора также включены 10% на оплату работы специалистов, которые постоянно находятся на связи, координируют весь процесс помощи и поддерживают подопечных фонда.
Лев родился без левой кисти, и родители превратили его особенность в уникальность и преимущество. Папа организовал футбольную команду для ребят с ОВЗ, мама создала бренд одежды, созданный по рисункам Льва. А сам Лев уже в четыре года стал амбассадором компании, выпускающей протезы. Вот такая суперсемейка. Кажется, что вместе они любые горы могут свернуть. Но нет, не любые. Им тоже нужна помощь и поддержка. Лева вырос из своего старого тягового протеза, и сейчас ему нужен новый, чтобы оставаться киборгом и супергероем.
У Егора редкое заболевание — хронический псевдообструктивный синдром. Мальчику было проведено несколько операций по резекции кишечника. От тонкой кишки осталось всего 60 сантиметров. До полутора лет Егор какал через стому – трубочку в животе. В РДКБ дырочку закрыли, кишечник реконструировали и велели Егору расти, теперь уже дома, а не в больничной палате. Для этого ему нужно парентеральное питание. И наша поддержка.
Тёма в три месяца держит голову и пытается переворачиваться в кроватке. Участковый педиатр хвалит ребенка за отличный аппетит, а родители за крепкий сон. Так сразу и не скажешь, что этот мальчик однажды может перестать четко видеть, хорошо слышать, крепко спать и развиваться. Дело в том, что у Тёмы патология черепа — лобный шовчик зарос раньше времени, и мозгу некуда расти. Нужна операция с использованием специальных биорезорбируемых пластин.
Ваня четыре года живет на маминой почке. Трансплантацию провели, когда мальчишке было чуть больше года. Чтобы донорский орган работал без сбоев и не началось отторжение, важно проходить плановые обследования. Но из-за сопутствующего диагноза – аутизма – госпитализировать Ваню на несколько дней в больницу крайне тяжело. Зато есть возможность сдать все анализы и пройти биопсию в одном месте за один день. Нужна наша помощь.
У малышки плагиоцефалия – деформация черепа, вызванная преждевременным сращиванием его частей. Коронарный шов, идущий от уха до уха через середину головы, должен был зарасти лет через 20, когда Полина станет большой и поступит в институт, а частично затянулся и окостенел ещё внутриутробно. В результате головной мозг девочки оказался в ловушке, ему некуда расти. Необходима операция с использованием специальных пластин.
Четыре года назад Аркадию, который проходил медкомиссию, чтобы заниматься боксом, поставили опасный диагноз: синдром удлиненного интервала QT. Его еще называют синдромом внезапной смерти. С тех пор подросток живет на блокаторах, но его сердце все равно работает со сбоями. Чтобы выяснить причину аритмий и скорректировать терапию, необходимо имплантировать пациенту систему кардиомониторинга. Операция не входит в перечень ОМС.
У Марка виски будто — будто вдавлены пальцами внутрь пластилинового черепа. Глазницы близко сведены к переносице, а лоб острой горкой выпирает вверх. Швы черепа срослись рано, родничок затянулся, мозгу малыша некуда расти — тупик. Необходима операция по реконструкции черепа с использованием специальных пастин.
На десятый день жизни состояние Матвея стало резко ухудшаться, живот раздулся так, что пришлось срочно оперировать. Врачи удалили часть тонкой и слепой кишки. Иначе из-за некроза кишечника мальчик бы просто погиб. С тех пор малыш питается внутривенно и нуждается в специальных смесях и расходных материалах для капельниц.
У Егора редкий синдром Мёбиуса. Его лицо полностью обездвижено и лишено мимики. На первый взгляд, проблема Егора эстетическая, но это только так кажется. У детей с синдромом Мёбиуса из-за атрофии мышц и неумения моргать ухудшается зрение; плохо формируется речь и часто возникают проблемы с прикусом и зубами. Но есть и хорошая новость: сегодня этим редким пациентам врачи успешно возвращают мимику. Две уникальные операции по пересадке нервов и мышц, взятых из ноги ребенка, долгая поэтапная реабилитация — и на первых школьных фото Егор уже точно будет улыбаться.
У Абубакара краниосиностоз — кости черепа срослись раньше времени. Обычно таких малышей оперируют до года. Но с Абубакаром все вышло иначе, и диагноз подтвердился лишь к четырем годам. Косточки уже окрепли и колдовать над ними сложнее. Высоки риски кровопотери. Но Алиевы все же нашли врача, который готов помочь. Сейчас Абубакару нужна специальная пластина для реконструкции черепа, иначе патология скажется на слухе, зрении и развитии мальчика.
Вы можете помочь ещё больше! Расскажите друзьям о нас!
Благотворительный фонд
