Илье нужна особенная коляска с велоприставкой. Рекомендованная врачами модель напоминает хэндбайк. Так называют велосипеды, которые приводятся в движение с помощью рук, а не ног.
Евгения Кулакова многие знают по работе в Московском театре «Эрмитаж». Узнаваемым актера сделала и роль учителя химии Левы в сериале «Физрук». А помните начальника компьютерного отдела в сериале «След»? Тоже он. В планах Евгения очередной проект — спектакль об особенных детях, который для актера очень важен. Он про его сына. Илью.
В семье Илью называют Лоло. Как героя его любимого мультика. Лоло-Илье на днях исполнится 17. У него ДЦП и аутизм.
Еще несколько месяцев назад актер в своем инстаграме размещал короткие ролики. Вот они с Ильей еле поместились в лифт — у нас лифты узкие и маленькие, для колясочников не предусмотрены. А вот выходят на улицу — это целая серия короткометражек. Евгений стаскивает по ступенькам сначала коляску, потом сына. Пандуса нет. Так вот из этой самой старой коляски, которая так часто мелькала в аккаунте Евгения, его сын вырос. Им теперь очень нужна другая.
«В 3 года сын спрашивал у меня: «Папа, а пингвины живут на Северном полюсе или в Антарктиде?» Когда пришла пора идти в школу, он совсем не говорил, перестал с нами контактировать. Свое первое сентября мы пропустили», — рассказывает Евгений. Вместе с супругой, актрисой Ольгой Бужор, он давно не лечит Илью медикаментозно. Лучшее лекарство — это любовь, забота и специальные занятия в сенсорном зале и ресурсном классе.
Положительная динамика появилась сразу. Подросток начал вступать в диалог, научился пользоваться туалетом, закрывать за собой дверь, мыть посуду, одеваться, самостоятельно застегивая крупные пуговицы. Однако 2 года назад он начал «терять» походку и вскоре сел в инвалидную коляску.
Несколько месяцев назад Илье сделали операцию на ногах – это был единственный его шанс не оказаться прикованным к инвалидному креслу на всю оставшуюся жизнь. Наш фонд с вашей помощью тогда купил для него вертикализатор, так как без занятий на нем эффект от операции был бы временным.
«Благодаря этим занятиям и реабилитации в специализированном центре мы наблюдаем динамику каждый день. Илья делает шаги с опорой, занимается на беговой дорожке, перешагивает через препятствия, самостоятельно встает, может выпрямить ноги в коленях и поставить пятку на пол. Недавно он начал подниматься и спускаться по лестнице. Однажды одолел три пролета по 15 ступенек каждый! В комнате может пройти от стола до дивана, опираясь на спинки стульев, расставленных на его пути. Мы собираемся по стенам комнат и в ванной установить поручни. Это важно, чтобы Илья был самостоятельным. Но на улице во время прогулки нам все еще необходима коляска, без нее никак», — рассказывает Евгений Кулаков.
Проблема в том, что Илье, учитывая его сопутствующий диагноз – аутизм, нужна особенная коляска с велоприставкой. Она скорее напоминает хэндбайк. Так называют велосипеды, которые приводятся в движение с помощью рук, а не ног. Другими словами, у коляски Ильи будет руль.
«Это позволит не только с легкостью управлять оборудованием, но и отвлечет внимание Ильи от грязных колес. Обычно он активно трогает и крутит их руками, а потом, из-за аутизма, тянет руки к лицу, ко рту. Понятно, что это не только негигиенично, но и попросту небезопасно для здоровья», — говорит Евгений.
Такая коляска – не прихоть, а жизненная необходимость для парня. Без нее невозможно передвигаться по городу, гулять в парках, бывать в гостях, а значит, невозможно нормально жить.
Актер тратит все свои гонорары на лечения сына, но денег все равно не хватает. Он благодарит всех, кто уже поддержал Илью, и просит о помощи снова: «Мы очень рады, что именно вы рядом с вами. Нам так спокойно».
Врач-ортопед клиники «Орто-пространство», г. Москва, Охапкин Дмитрий Игоревич:
Илье осенью была проведена операция, которая дала положительные результаты: парень сам стал вставать, садиться, обслуживать себя в доме, распрямились колени, чему раньше мешала спастика. Но передвигаться на большие расстояния с ним невозможно без коляски, старая же уже мала. Коляски активного типа изготавливают по индивидуальным размерам. Они легкие, маневренные. В данной коляске есть специальное дополнительное приспособление, которое приводит в движение коляску и отвлечет Илью от грязных колес, так как у парня есть аутистические черты и он, трогая все руками, потом пробует на вкус, что небезопасно по гигиеническим соображениям. Получить такое медицинское оборудование по ОМС невозможно.
Лев родился без левой кисти, и родители превратили его особенность в уникальность и преимущество. Папа организовал футбольную команду для ребят с ОВЗ, мама создала бренд одежды, созданный по рисункам Льва. А сам Лев уже в четыре года стал амбассадором компании, выпускающей протезы. Вот такая суперсемейка. Кажется, что вместе они любые горы могут свернуть. Но нет, не любые. Им тоже нужна помощь и поддержка. Лева вырос из своего старого тягового протеза, и сейчас ему нужен новый, чтобы оставаться киборгом и супергероем.
У Егора редкое заболевание — хронический псевдообструктивный синдром. Мальчику было проведено несколько операций по резекции кишечника. От тонкой кишки осталось всего 60 сантиметров. До полутора лет Егор какал через стому – трубочку в животе. В РДКБ дырочку закрыли, кишечник реконструировали и велели Егору расти, теперь уже дома, а не в больничной палате. Для этого ему нужно парентеральное питание. И наша поддержка.
Тёма в три месяца держит голову и пытается переворачиваться в кроватке. Участковый педиатр хвалит ребенка за отличный аппетит, а родители за крепкий сон. Так сразу и не скажешь, что этот мальчик однажды может перестать четко видеть, хорошо слышать, крепко спать и развиваться. Дело в том, что у Тёмы патология черепа — лобный шовчик зарос раньше времени, и мозгу некуда расти. Нужна операция с использованием специальных биорезорбируемых пластин.
Ваня четыре года живет на маминой почке. Трансплантацию провели, когда мальчишке было чуть больше года. Чтобы донорский орган работал без сбоев и не началось отторжение, важно проходить плановые обследования. Но из-за сопутствующего диагноза – аутизма – госпитализировать Ваню на несколько дней в больницу крайне тяжело. Зато есть возможность сдать все анализы и пройти биопсию в одном месте за один день. Нужна наша помощь.
У малышки плагиоцефалия – деформация черепа, вызванная преждевременным сращиванием его частей. Коронарный шов, идущий от уха до уха через середину головы, должен был зарасти лет через 20, когда Полина станет большой и поступит в институт, а частично затянулся и окостенел ещё внутриутробно. В результате головной мозг девочки оказался в ловушке, ему некуда расти. Необходима операция с использованием специальных пластин.
Четыре года назад Аркадию, который проходил медкомиссию, чтобы заниматься боксом, поставили опасный диагноз: синдром удлиненного интервала QT. Его еще называют синдромом внезапной смерти. С тех пор подросток живет на блокаторах, но его сердце все равно работает со сбоями. Чтобы выяснить причину аритмий и скорректировать терапию, необходимо имплантировать пациенту систему кардиомониторинга. Операция не входит в перечень ОМС.
У Марка виски будто — будто вдавлены пальцами внутрь пластилинового черепа. Глазницы близко сведены к переносице, а лоб острой горкой выпирает вверх. Швы черепа срослись рано, родничок затянулся, мозгу малыша некуда расти — тупик. Необходима операция по реконструкции черепа с использованием специальных пастин.
На десятый день жизни состояние Матвея стало резко ухудшаться, живот раздулся так, что пришлось срочно оперировать. Врачи удалили часть тонкой и слепой кишки. Иначе из-за некроза кишечника мальчик бы просто погиб. С тех пор малыш питается внутривенно и нуждается в специальных смесях и расходных материалах для капельниц.
У Егора редкий синдром Мёбиуса. Его лицо полностью обездвижено и лишено мимики. Из-за атрофии мышц и неумения моргать ухудшается зрение, плохо формируется речь и часто возникают проблемы с прикусом и зубами. Сегодня этим редким пациентам врачи успешно возвращают мимику. Две уникальные операции по пересадке нервов и мышц, взятых из ноги ребенка, долгая поэтапная реабилитация — и на первых школьных фото Егор уже точно будет улыбаться.
У Абубакара краниосиностоз — кости черепа срослись раньше времени. Обычно таких малышей оперируют до года. Но с Абубакаром все вышло иначе, и диагноз подтвердился лишь к четырем годам. Косточки уже окрепли и колдовать над ними сложнее. Высоки риски кровопотери. Но Алиевы все же нашли врача, который готов помочь. Сейчас Абубакару нужна специальная пластина для реконструкции черепа, иначе патология скажется на слухе, зрении и развитии мальчика.
Вы можете помочь ещё больше! Расскажите друзьям о нас!
Благотворительный фонд
