ТРУДНЫЙ ВОЗРАСТ

В свои пятнадцать Петя* был типичным «трудным» подростком: часами сидел в телефоне, не хотел делать уроки, помогать по дому и грубил маме, воспитывающей его в одиночку. И маленькую семью Фадеевых можно было бы считать обычной семьей, проходящей через нормативный подростковый кризис, если бы не одно «но»: у Пети — ДЦП, он передвигается с тросточками. 

Слабенький, беспомощный Петя с самого рождения требовал постоянного участия и контроля Веры в самых простых делах — с которыми поначалу он действительно не мог справиться сам, а потом… потом уже мама не могла ему позволить этого. Вера убирала за сыном, кормила едва ли не с ложечки, даже помогала надевать ботинки! В ней боролись два противоречивых чувства: желание постоянно опекать Петю и злость на сына за то, что тот никак не взрослеет.

Все чаще дом Фадеевых сотрясали скандалы: то Петя нагрубит матери, то Вера спустит собак. Как, поборов тревогу за его будущее и свою привычку все контролировать, подтолкнуть сына делать самостотельные шаги? Как заново наладить общение? Как сделать так, чтобы Петя брал на себя ответственность… ну хотя бы за свои шнурки? 

С этими вопросами Вера пришла за помощью к психологу фонда «АиФ. Доброе сердце» Светлане Леонович, которая всегда начинает работу с клиентом с пристального взгляда на его детский опыт.

— Я и раньше работала с психологами, — рассказывает Вера, — но только со Светланой мы зашли так глубоко. И выяснили, что трудности выхода из слияния с с сыном связаны с тем, что я и сама до сих пор не отделилась от собственной матери. У меня была хорошая семья, мне давали все, но мама с папой были недосягаемыми авторитетами: все решения принимались ими, а мои желания не принимались в расчет. Выйдя замуж, я просто сбежала от одних контролирующих родителей к такому же мужу. Так и не отделившись от своей собственной матери, чье мнение даже в мои 38 лет весило больше моего. Ее критика воспринималась болезненно, а на каждое собственное действие звенел внутренний звоночек: «А что скажет мама?»

«Непройденная сепарация с матерью, непрожитый собственный подростковый бунт не дали Вере сформировать в полной мере автономию её личности и не дали возможности развиться самоидентификации. Именно это в момент ее обращения за помощью влияло на на отношения с сыном, который также оказался в кризисе взросления, — комментирует этот случай Светлана Леонович. — По сути под одной крышей жило двое подростков… В ходе работы с Верой мы применяли письменные практики (например, «неотправленное письмо» маме), и я давала много информации об этапах сепарации. Постепенно внутреннее давление спадало, а постоянный голос контролирующего родителя переставал  заглушать собственный».

— Вот тогда и с Петей тоже стало все меняться, — рассказывает Вера. — Когда я осознала, что моя задача — это не стелить соломку везде, трясясь за его жизнь, а дать сыну возможность столкнуться с трудностями и через это повзрослеть, даже если где-то будет больно. Сейчас я вижу изменения пока на бытовом уровне. Если раньше я не давала Пете ничего делать на кухне (одновременно ругаясь на него за лень!), так как боялась, что он все разобьет и изгваздает, то теперь я просыпаюсь под запах жареных гренок, которые сын готовит нам на завтрак (и ничего, что они подгорели). Если раньше я сама заправляла постель, так как Петя только мел одеялами пыль, то теперь он начал слышать мои просьбы. Потому что теперь я прошу с пониманием, что учу его самостоятельности ради того, чтобы сын мог справляться без меня. Светлана помогла мне выйти из состояния жертвы, когда я только и знала, что виноватиться и ныть: «Почему все так? За что мне это?». Моя новая позиция «делания из любви» сделала другими и наши отношения с Петей: теперь мы оба идем на уступки, проявляем меньше агрессии и чувствуем себя чуть-чуть счастливее.

* все имена героев изменены

Текст: Полина Иванушкина

Вы можете поддержать работу психологов фонда «АиФ. Доброе сердце», которые оказывают бесплатную помощь семьям с тяжелобольными детьми: сделать разовый платеж или оформить ежемесячную подписку на удобную вам сумму. Чтобы никто не оставался наедине с болезнью.