«Гипертрофированное чувство ответственности и вины — это то, что мучает многих родителей детей с ОВЗ», — считает психолог фонда Эмма Захидова. Откуда оно берется и как его «лечить» — рассказываем в истории нашей подопечной Зои Иволгиной*, приемной мамы двух девочек с непростыми диагнозами.
«На очередь» за малышом Зоя встала еще шесть лет назад, и хотела, конечно, усыновить здорового новорожденного. Год шел за годом, а «очередь» не двигалась. «Снизь планку, — объясняли в опеке, — таких мы одиноким не даем».
К своим пятидесяти учительница Зоя Иволгина если чем и обзавелась, то только большим хозяйством в деревне, огромным педагогическим стажем и… пустотой, широкой как пододеяльник, в котором барахтаешься и тонешь. Жизнь ускользала, и время тоже. Впереди была старость, где, кроме благодарных учеников, грамот от администрации и собственного огорода, не ждало ничего.
Зоя снизила планку: увеличила возраст усыновления, поменяла группу здоровья, согласилась на брата или сестру. И дети нашлись.
Про младшую Катю сказали — муковисцидоз. Запущенный, плохо леченный:
«Катя тогда была как амеба с глазами: рот приоткрыт, вес как у десятимесячной, не ходила, не разговаривала и вообще-то умирала. Врач мне так и сказал».
Старшую сестру Кати, Олю, выдали Зое «всего лишь с кариесом и невоспитанностью». Поэтому сначала Зоя думала: ну, Олю я быстро выправлю, все-таки 30-ть лет педагогического стажа, а уже вдвоем с ней будем поднимать Катю. Но порог дома перешагнул совсем непростой человек: «Старшая была как зверь, уличный дикий котенок: все время орала, ходила под себя, не умела есть за столом…»
То, что у Оли психиатрический диагноз, Зоя узнала уже потом, когда начала водить девочку по врачам.
«Я два года трудилась, не покладая рук. С Катей лежу по больницам, воюю с поликлиникой (не выписывают рецепты, я до суда дошла!), лечу ее сама. С Олей — тоже по врачам: «Сделайте так, чтобы она не крушила все в доме». А еще изматывающая работа. А еще большое хозяйство. Денег мало. Помощи совсем нет. Родители говорят: «Сама взяла, сама и мучайся».
Девочки к тому времени как раз немного выправились: Катя пошла и заговорила, Оля на препаратах стала потише — из маленького «маугли» проглянул человеческий ребенок. А вот у Зои от усталости стали опускаться руки. Все делала как из-под палки, ничего уже не желая, проклиная тот день, когда… По ночам засыпала, матерясь про себя: на судьбу, на собственную наивность, на то, что никак не удается сделать так, как мечталось и идеальная картина материнства рассыпалась на глазах.
Однажды, стыдясь, даже дошла до опеки: «Девочки, я совсем не справляюсь». В ответ получила отповедь: «Не справляться ты можешь не раньше, чем через 3 года, а пока — притирайтесь друг к другу».
Страшную мысль о том, чтобы отдать Олю назад, озвучила сквозь сомкнутые губы.
«Хорошо. Поместим в психоневрологический интернат».
«Навсегда?»
«Навсегда».
Закрыла дверь. Зацепилась тяжелым крестом о створку, понесла дальше, не зная, как в таком отчаянии протянуть еще день.
«И вовремя же я к вам попала, — скажет Зоя потом, спустя три месяца, прошедших с начала работы с психологом нашего фонда Эммой Захидовой. — Вы меня спасли».
«Зоя оказалась из тех людей, что видят цель и не видят преград, у которых нет сомнений, что они могут добиться желаемого, — рассказывает об этом случае Эмма Захидова. — И так было до поры, пока у нее не появились две сложные девочки, а обстоятельства стали постоянно оказываться сильнее нее.Так что пришла ко мне Зоя с переживаниями о здоровье детей, о спорах с врачами и непониманием как со всем этим жить, если жить уже в принципе не очень хочется. Когда я рассказала о гипотезе (в чем может быть причина такого состояния), то даже по ее взгляду было понятно — попала. Главная Зоина беда была не в проблемах, которые ее окружали, а в привычке все контролировать, начиная с грядок и заканчивая врачами, которая у нее сложилась еще с ранних лет. Впервые в жизни она ежедневно ощущала, что что-то находится вне ее власти, и именно это лишало ее сил и желания жить.
Обычно гиперконтролирующие люди имеют к такому контролю врожденную склонность, помноженную на среду, в которой воспитываются. Если родитель требует от ребенка постоянно держать высокую планку, хвалит только за достижения, то высок риск развития гиперконтролирующей личности. В контроле много плюсов, но много и минусов. И обычно он тесно связан с тревогой. А если на сцену выходит она, то человек пытается взять на себя ответственность за все происходящее вокруг, надеясь таким образом снизить уровень тревоги. Но так это не работает. Поэтому моя задача состояла в том, чтобы помочь Зое осознать: ты не можешь везде подстелить соломку заранее, и некоторые вещи сильнее нашего желания на них влиять, как это оказалось с детьми. Осознать и принять это».
«Вы меня постоянно хвалите», — смущалась Зоя первое время на сессиях с психологом, не верила. Но это и было то, чего ей так всегда не хватало. Постепенно в ходе занятий Эмма помогла Зое увидеть, что она и так уже молодец, уже делает все, что может: взяла детей, воспитывает и лечит их, делает то, что должна была бы делать родная мать.
«И я тоже стала потихоньку хвалить себя сама. Снизила планку: я никому ничего не должна — только себе. Раньше в 2 часа ночи лягу, в 6 встану: огород, кролики, цыплята, ученики, врачи, а еще пол помыть надо, режим дня для девочек держать — все неотменяемое. Даже план на лето у меня был: довести поголовье цыплят до 200 штук, кроликов — до 100. И тут я посмотрела на себя со стороны: а зачем я упахиваюсь? Зачем так паникую, когда дети болеют? Я лучше спать пораньше лягу, непрополотые грядки никуда не денутся. И буду действовать строго по инструкциям, которые выписали в больнице, а не пытаться вместо врачей постоянно контролировать состояние Кати. Но самое главное, что я поняла в работе с Эммой: девочки — не наказание мне, а божья милость. Я нужна им, а они — мне. Хотя бы потому, что теперь мой риск Альцгеймера в старости стремится к нулю — я ведь все время учусь. Каждый вечер я теперь засыпаю с благодарностью богу. И вижу, как от моего состояния зависит состояние дочек. Я хорошо сплю — и они тоже. Катя даже меньше болеть стала! Такая у нас связь — как у родных».
* все имена героев изменены
Текст: Полина Иванушкина
* Материал подготовлен с использованием пожертвования Благотворительного фонда «Абсолют-помощь».
Вы можете помочь ещё больше! Расскажите друзьям о нас!
Благотворительный фонд
