Кире 14 лет, у неё 4, пограничная с глухотой степень тугоухости. Слуховые аппараты, которые семья приобрела пять лет назад, уже вышли из строя: от них один писк и головная боль. Нужны новые, 32-канальные, сверхмощные. С ними Кира сможет закончить школу, поступить в колледж и жить полноценной жизнью.
Кире 14. Она хорошо учится, любит рисовать и делать маникюр. Еще она мечтает стать ландшафтным дизайнером. Так и будет, если удастся сохранить девочке слух. Сейчас у нее 4, пограничная с глухотой степень тугоухости. Слуховые аппараты, которые семья приобрела пять лет назад, уже вышли из строя: от них один писк и головная боль. Нужны новые.
Все началось 12 лет назад. Ирина укладывала младшего сына Семена спать и шепотом попросила старшую Киру посидеть тихо. А Кира не отреагировала.
«Будешь мороженое?» — решила перепроверить нехорошие догадки Ирина. Снова тишина. «Кира, конфету хочешь?» — подключился сидящий рядом папа. Молчание.
А врачи сказали, что ребенок здоров, не выдумывайте.
О том, что Кира теряет слух, родители узнали случайно. Дочке было три года и она, начавшая говорить рано и чисто, вдруг стала коверкать слова.
«Может за мной повторяет? Я же немного картавлю», — предположил отец.
«Но раньше-то не повторяла», — ответила мама, и записала дочку к логопеду. А тот после короткой беседы с ребенком попросила папу с Кирой выйти в коридор, а маму – остаться. «Ваш ребенок плохо говорит, потому что плохо слышит. Надо к сурдологу».
В садик Кира пошла с первой степенью тугоухости. Это значит, сосредоточившись, слышала всех, кто находился с ней в одной комнате. К школе слух сел уже до второй степени. Она к тому времени носила выданные государством слуховые аппараты, с которыми целый год училась со слышащими детьми. Не все успевала, не всегда слышала – и руководство гимназии настойчиво попросило родителей перевести девочку в школу-интернат для слабослышащих ребят.
«Мы живем в Железнодорожном, интернат – в 50 километрах от нас, в Электростали. Дети там живут неделю, и лишь на выходные родители забирают их домой. Мы так не смогли».
Каждое утро отец отвозил Киру на занятия, а вечером – домой, чтобы вся семья была вместе. Так продолжалось три года. «Мы дружные. В одной комнате можем сидеть рядышком хоть целый год – и никогда не устанем друг от друга». Сейчас у Моргуновых появилась еще маленькая Регина. Им никогда не бывает скучно, но иногда бывает страшно.
Недавно врачи сказали, что Кира практически полностью оглохла. Устанавливать кохлеарные импланты ей нельзя, есть противопоказания. Ситуацию могут спасти лишь хорошие слуховые аппараты. Те, что Кире предложили бесплатно, — малоканальные, с низкой чистотой звукопередачи. От них пользы не будет, только слух снизят. А в Кирином случае снижать его уже некуда. И Ирина написала письмо в наш фонд.
В нем рассказала, что Кира, научившаяся в интернате общаться жестами, давно вернулась в свою гимназию. Пошла в один класс с братом. Учится лучше него и лучше многих слышащих детей. Лишь по русскому тройка, да за поведение учителя часто ругают, потому что девочка вертится.
«А дочка просто в своих старых аппаратах уже не различает голос учителя и ищет глазами ее губы, чтобы дочитать по ним фразу», — объясняет Ирина нам и педагогам.
Новые аппараты – 32-канальные, супермощные. С ними все будет по-другому. Кира закончит школу, поступит в колледж, будет нормально жить и хорошо слышать.
Поможем!
Анохин Андрей Николаевич, врач-сурдолог центр слухопротезирования «Радуга звуков»:
В процессе подбора были настроены слуховые аппараты фирмы Oticon Morc 1 mini Rite, в которых достигнута наилучшая разборчивость речи и качество звучания. Рекомендовано слухопротезирование на оба уха цифровыми многоканальными мощными слуховыми аппаратами уровня Oticon Morc 1 mini Rite.
Фото: Прокопьева Ксения
Помочь Кире
У Захара синдром Мебиуса — с рождения парализованы все мышцы лица. Родители любят его и таким, но 15-летний подросток сам себя не любит и мечтает измениться. «Чего ты ждешь от операции?», – спросил его однажды врач. «Хочу улыбаться, чтоб меня понимали без слов», – ответил Захар. Сегодня у него есть шанс все исправить. Этот шанс – мы с вами.
У пятилетнего Роберта мышцы с левой стороны лица не работают с рождения. И если отсутствие улыбки слева стало его «фишечкой», добавив обаяния и харизматичности, то из-за невозможности моргнуть левым глазом мальчик начал стремительно терять зрение. Подвижность века и всей половины лица можно вернуть с помощью операции.
Если бы пять лет назад просьбу Наташиной мамы Веры не услышали сотни человек, у девочки не появились бы новые слуховые аппараты. Без них она не смогла бы хорошо закончить очередной учебный год, не отправилась на гастроли с танцевальным коллективом. Всё сложилось хорошо, потому что услышали. От того, поможем ли мы Наташе снова, снова зависит ее будущее.
Практически с самого рождения Ислам живет в больницах, где ему сначала из-за непроходимости удалили большую часть тонкого кишечника, а потом провели его реконструкцию. Восемь операций, сепсис, ИВЛ. Сейчас Ислам, который едва держал голову, стоит у опоры, лепечет, смотрит мультики. Ему бы еще немного сил — и пойдет. Мальчику очень нужен запас питания, чтобы первые шаги состоялись не в больничных стенах.
Даша живёт на ударных дозах гормонов, которые помогают остановить нефротический синдром. Без гормонов с таким тяжелым заболеванием она и вовсе жить не будет. Впрочем, так врачи говорили до недавнего времени. А теперь выход есть — иммуноглобулины. Но на них в семье уже не осталось денег.
У полугодовалого Игорька раньше времени срослись кости черепа. Лицо ребёнка асимметричное, на лбу торчит треугольный холмик, а растущий мозг оказался буквально зажат в тиски. Необходима срочная операция с использованием специальных дорогостоящих пластин.
У Кристины с рождения нет одной носогубной складочки. Девочка не смыкает полностью правый глаз — остается щелочка, а уголок губ всегда опущен. Хирург Михаил Новиков много лет успешно оперирует лицевые параличи и готов помочь Кристине. Осталось собрать необходимую сумму.
В 6 месяцев Мише поставили диагноз: синдром удлиненного интервала QT. В Москве ребёнку назначили лекарства пожизненно и велели каждые полгода прилетать на обследование. Перед очередным визитом у Миши случился обморок или то, что врачи называют «синкопальным состоянием». Жизнь мальчика под угрозой, нужно срочно ставить дефибриллятор.
Из-за аномалии строения лимфатической системы у Леры правая рука — будто надутый мячик. Заболевание, к сожалению, не лечится, поэтому приходится «сдувать» ладошку, кисть и предплечье специальными массажами. Эффективными, но дорогими.
Диагноз Эльназу поставили только в прошлом году. Ситуация серьёзная. Если не сделать операцию по денервации сердца, мальчика в один прекрасный день может просто не стать. Операция платная и для Кашаповых невероятно дорогая. А тянуть с ней — все равно что ходить по ниточке над пропастью.
Вы можете помочь ещё больше! Расскажите друзьям о нас!
Благотворительный фонд
