«ЖИЛА КАК НА ВУЛКАНЕ»

Многие мамы, приходящие за помощью в «АиФ. Доброе сердце» — стойкие оловянные солдатики: застегнутые на все пуговицы, живущие по строгому распорядку, давно махнувшие рукой на свои потребности — все ради детей, болезни которых требуют включенности 24/7. Сложные жизненные ситуации, тяжелый быт, болезнь ребенка и (не всегда, но часто, слишком часто) одиночество — как тут остаться живой и теплой, когда расслабиться или подумать о своей жизни, своих желаниях? Психолог фонда Светлана Леонович рассказывает об очередном опыте работы с мамой, которая начала оттаивать в процессе терапии.

«Их двое — на одного», — свою семью, состоящую из нее и сыновей-близнецов, Екатерина всегда описывала как две противоборствующие стороны. Не жизнь, а война. Не любовь, а оборона. Не развитие, а муштра.

За семь лет мальчишки, у одного из которых ДЦП, как казалось Кате, превратили ее жизнь в ад. Не просто не слушались, а совершали диверсии, скандалили, саботировали занятия и реабилитацию. В доме пахло порохом. Возвращаясь домой с работы в правоохранительных органах, она открывала дверь и опускала забрало: сейчас начнется… И действительно начиналось: крики, ругань, противостояние.

Катя знала только один способ взаимодействия с двумя первоклассниками, вышедшими из-под контроля — жесткую руку, и единственную ценность — дисциплину. Дать слабину, извиниться, погладить по голове — немыслимо. Ведь и она сама была такая. Строгая, спрашивающая с себя по полной, железная женщина. Катя не понимала только одного: почему все ее попытки дать детям лучшее — проваливались? Почему ей все время было так тяжело?

«День пережили — уже слава богу», — обреченно повторяла она, понимая, что не справляется и не знает где искать помощь.

Попыток разобраться в происходящем с психологами у нее было много. Но дальше первого сеанса дело не продвигалось: «Они сразу посылали меня к психиатру за таблеточками».

Опасная работа, одиночество, «стычки» с детьми, постоянные реабилитации одного из сыновей — она как будто держала в руках оголенный провод, не в силах ни выбросить его, ни обезвредить. Морозовы жили на вулкане. Правда, дети даже не подозревали, что это вулкан, им казалось, так живут все.

«Честно признаться, я не думала, что у меня что-то выйдет с очередным психологом», — вспоминает Катя тот сентябрьский день, когда решила еще раз попытаться разобраться со своей жизнью.

«Екатерина работает там, где в первую очередь требуется дисциплина, жёсткое выполнение поставленных задач, соблюдение сроков и режима работы. И это накладывает отпечаток на ее собственный характер, отношение к себе и своим обязанностям: жёсткость к себе, пренебрежение собственными потребностями. А потом распространяется и на предъявление таких же требований ко всем вокруг, даже к собственным детям, — рассуждает об этом случае психолог фонда Светлана Леонович. — Но главное, что сформировало характер и способ взаимодействия Екатерины с миром —  это ее детско-родительские отношения в собственной семье. От мамы не было внимания, теплого отношения, не было объятий и разговоров по душам. Как результат, Екатерина в 18 лет ушла из дома и сразу вышла замуж. Счастливая семейная жизнь могла бы стать новым опытом, но первый муж погиб в начале совместной жизни». 

Свой опыт отношений с родителями Катя воспринимала  как болезненный, несправедливый и одновременно в ней сформировалась жесткая установка, что «жизнь — это борьба за выживание». А в рассказе о своих чувствах психологу она раз за разом повторяла: «слабость — это угроза», «рассчитывать можно только на себя», «никто не сделает лучше, чем я», «даже если нет сил, надо встать и делать». Ведь, оказываясь в ситуациях, где можно было испытывать подобные чувства, Катя в очередной раз убеждалась — да, все именно так, жизнь тяжела и несправедлива.

«В процессе нашей работы, — рассказывает психолог фонда Светлана Леонович, — была выдвинута гипотеза, что Екатерина так остро реагирует на поведение сыновей, потому что ею оно всегда  воспринимается как попытка манипуляции. И на это оказывает влияние ее собственный детский опыт: средняя сестра Екатерины в детстве часто вела себя манипулятивно в отношении их матери. Такая проекция, где на место двух собственных детей Екатерина неосознанно ставила маленьких себя и сестру — подпитывала чувства обиды, злости, несправедливости, внушала страх «отпущу вожжи — всё вырвется из-под контроля и закончится плохо».

Применение техник когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) позволило Кате отделить этот давний опыт от настоящего опыта с собственными детьми и помогло снять часть напряжения в отношении сыновей, рассматривая их поведение не через собственную детскую травму. Работа с психологом дала возможность всего за несколько сессий перепрожить негативный прошлый опыт во взаимодействиях с матерью и сестрой, снизив уровень  обиды, недоверия, злости, несправедливости.

После первой консультации Катя не сбежала. А после десяти встреч с психологом поняла, что в целом стала ощущать себя более спокойной в отношение детей. Ей стало легче отказываться от каких-то дел в пользу сохранения эмоциональной стабильности себя и сыновей. В процессе терапии она научилась грамотно распределелять свои силы между работой, детьми и временем на себя, на отдых и восстановление. Более бережным стало и отношение к сыновьям, появилось понимание важности их чувств и эмоционального состояния.

«Я пересмотрела все свое отношение к детям: и  завышенные требования, и жесткую дисциплину. Научилась не так остро реагировать на многие моменты. Поняла, что «давать слабину» — можно! Важно не рваться сразу в бой, а сначала самой остыть и не трогать мальчишек. И на моих глазах их поведение начало выравниваться! Удивительно, за все время моих попыток общения с разными психологами Светлана оказалась единственным человеком, с которым мне захотелось делиться и работать над своей жизнью».

*все имена героев в тексте изменены

Текст: Полина Иванушкина

* Материал подготовлен с использованием пожертвования Благотворительного фонда «Абсолют-помощь».