Кобус Никита, 1 год, г.Пермь

26.06.2013

02.10.2013

Диагноз: злокачественная опухоль печени

Необходимо: 2 млн рублей на лечение в бельгийской клинике

Помогли: оплачена операция в бельгийской клинике Сент-Люк стоимостью 1 275 264  рублей.

Новости

05.02.2020

«В этом году сын пошел в первый класса. 5 марта ему будет 8 лет. Учится хорошо. Он у нас очень умный мальчик», - рассказывает мама Никиты Анастасия.

Никита с мамой, 2019 год

После той операции, на которую ударными темпами собирались деньги всем миром — больше миллиона рублей, прошло шесть лет. У Ника все хорошо и голос мамы в трубке такой счастливый. Но Кобусы все равно каждые два года летают в Бельгию (следующий визит намечен на август), и каждые четыре месяца приезжают из Перми в Москву (в январе были). Ни времени, ни денег не жаль, чтобы преодолеть такие расстояния и услышать: «Ваш ребенок здоров»!

Что еще у Никиты нового? Ходит на большой теннис, робототехнику, в бассейн и к репетитору по английскому, шахматами занимается и даже на соревнованиях побеждает. Про маленькие победы этого вымоленного многими-многими людьми ребенка так приятно слышать.

Удачи тебе, Никита. Ты — наша большая общая победа.

ИСТОРИЯ

Горе у Кобусов ещё так свежо, что они помнят: это был понедельник. Первый понедельник после майских праздников, когда у Никиты обнаружили рак

И, как химия из капельницы, тяжело капают с того понедельника дни: между жизнью и смертью, надеждой и страхом, одиночеством горя - и вдруг родившейся верой в людей. Никиту Кобуса можно спасти. Я расскажу как.

…Сергей, папа малыша, встречает меня в бюро пропусков новенького, крашенного яркими цветами здания центра детской гематологии. Передо мной сгусток боли; ему тяжело не то что говорить о смертельном заболевании годовалого сына - тяжело глядеть мне в глаза, поворачивать голову на звук моего голоса… Сидя в больничном дворике, я записываю в блокнот сухие факты: вздулся животик, поднялась температура, думали, зубы или рахит, сдали платно анализы, результаты упали жене на элект­ронную почту, жена - медик, стоматолог, сразу всё поняла, но ни слова не сказала Сергею, только всю ночь не спала…

Пока он шепчет под нос эту короткую повесть, я лихорадочно думаю, как передать в газете эти сухие медицинские подробности, чтобы вы, читатели, захотели спасти Никиту, год и два, Пермь, гепатобластома…

Я иду к Насте Кобус, боясь, что застану такого же вмороженного в свою беду человека, - в новенькие комнаты пансионата, где проживают семьи с детьми, проходящими терапию в онкоцентре. Настя покрыта страшными синяками, она пьёт кофе, ест печенье и улыбается. Может, это от того, что у них поделены обязанности: врачами, перепиской с заграницей, фондами и людьми занимается Серёжа, а Настя - только Никитой, потому что Никита соглашается только на маму. «Раньше мы с ним играли, я ходил с ним гулять каждый вечер после работы, а теперь он не отпускает от себя маму, всё время живёт только на её ручках». Из-за химиотерапии, которой решили для начала погасить гигантскую опухоль в печени, занимавшую всё брюшное пространство, у Кита, как зовёт мама сына, что-то сделалось с психикой. Кит часто кусает маму, бьёт её по лицу. «Конечно, я его не ругаю». Кит боится капельниц, которые пикают даже по ночам. Кит уст­раивает истерики, стоит лишь потянуть у него из рук игрушку.

Печать смерти

За этот месяц Настя прошла долгий путь: «Сначала казалось, что сердце отщипывают по миллиметру». А потом стало можно и пить кофе, и есть печенье. И рассказывать про то, как они зарылись в умные книги, в которых сказано, что все болезни посылаются за грехи. Как нормальные люди посоветовали не задаваться вопросом «За что?», а спрашивать себя: «Для чего?» Как позвонил один целитель и сказал, что видит на Никите изначальную печать смерти, которая теперь рассеивается по молитвам тысяч людей… (В первые же дни они разослали всем друзьям, которых у них пол-Перми, эсэмэски: «У нас горе». И завертелось: на каждом подъезде и автобусной остановке - по листовке с Никитиной рожицей, боксы для наличных - в магазинах города, из окошек всех банкоматов смотрит прежде всего их Кит…)

- Так для чего оно вам, это горе? - возвращаю я Настю к её монологу.

- Может быть, для того, чтобы мы с Серёжей пересмотрели свою жизнь… Раньше я жила карьерой, поздно, в 31, вышла замуж. Деньги не были для меня самоцелью, но мне нравилось их зарабатывать - и нравилось тратить. Серёжа ругался… Мы вообще спорщики были, по­стоянные стычки, быт брал своё. Теперь всё это на десятом месте, главное - Кит. Может быть, всё это нам для того, чтобы мы ещё сильнее сблизились и не разлучались уже никогда, - ищет она объяснений, потому что без объяснения всё это было бы слишком жестоко.

А я думаю, что эта её теория хромает и что мальчику, бессильно сжавшему ручкой её грудь, нет ни единой причины страдать в этом мире. И всё-таки он страдает. Хотя сегодня у Кобусов чудесная новость: первый блок химии дал результат - опухоль сократилась. Скоро можно будет оперировать. И если повезёт, если выпадет тот самый один из миллиона шанс, можно будет ограничиться только резекцией опухоли и не удалять всю печень: если останется хотя бы 20%, то она сможет регенерироваться. Если нет - трансплантация от родственного донора. Донором будет папа.

- Когда Никиту повезут на операцию, я должен буду быть наготове и, если понадобится, сразу же лечь рядом, на соседний операционный стол…

Сердце папы

Оперировать сына Кобусы хотят в бельгийской клинике Сент-Люк, и я строго спрашиваю папу Серёжу почему. «Вы понимаете, я как отец, моё серд­це папы…» - путается Сергей, и я чувствую, что сейчас этот медный молчащий колокол грянет, Серёжа вот-вот заплачет. Слово берёт Настя.

- Когда с результатами Никитиных анализов Серёжа пришёл к московскому светиле хирургии, профессору, тот сам посоветовал: если есть деньги, езжайте за границу. Всё дело в реабилитационном периоде, который должен быть долгим и правильным, а в России его нет, и всё идёт насмарку, - объясняет она то, что я и так знаю.

Я ухожу от Кобусов, солнце падает мне в лицо - я не жмурюсь и вспоминаю непроницаемое лицо Серёжи. И то, что за месяц, прошедший с того понедельника, Пермь смогла собрать 2 (!) миллиона рублей. Чтобы спасти Никиту, нужно четыре. Теперь вы тоже в курсе. Попробуйте теперь поднять к солнцу лицо.

Фонд «АиФ. Доброе сердце» начинает сбор 2 миллионов рублей для спасения Никиты Кобуса, 1,2 года.